«Я читал анекдот про Сталина, Гитлера, и Черчилля, и вдруг это заметил один особист!»- ветеран РККА о боях в Германии и СССР

Видный учёный-историк, специалист по истории русской культуры, общественно-политической мысли, этнографии, фольклористики Лев Никитич Пушкарёв (1918-2019) в 1941 году был студентом третьего курса Московского пединститута имени Либктнехта.

В первых числах июля студентов направили на рытьё окопов. Этим они занимались до самого конца лета: копали окопы и противотанковые рвы. Ширина - 7 метров, глубина – 3,5 метра. На 100 с лишним километров поперёк продвижения гитлеровских войск, - думали, что этот ров их остановит.

Рыли лопатами, без машин. Сложно представить, сколько земли пришлось перекидать.

С наступлением осени – вернулись в Москву, продолжили занятия на 4-м курсе. В октябре институт был отправлен в эвакуацию в город Айрод-Тура, за Байкал. Но комсомол обратился с призывом - вступать добровольцами в коммунистические батальоны. И Лев Никитич был в числе тех, кто пошёл добровольно защищать Москву, отказавшись ехать в эвакуацию.

15 октября начался его военный путь. Сначала Пушкарёв попал в коммунистическую дивизию, которая защищала Москву на Химкинском направлении. В ноябре месяце приняли первое боевое крещение. Но Лев Никитич не участвовал в тех боях. Он был во взводе связи сначала, а потом - связным у командира батальона, эстонца Баппеля.

А в феврале 1942-го года их направили на Калининский фронт, когда немцы уже были отбиты от Москвы. Там Пушкарёву пришлось столкнуться с противником при наступлении, что называется, лицом к лицу.

Первый бой он принял в рядах 3-й Московской Коммунистической дивизии. Бой был ночной. Страшно было, конечно, и непривычно. Но Лев Никитич хорошо стрелял, у него была винтовка СВТ - самозарядная винтовка Токарева на 9 патронов (на самом деле винтовка была на 10 патронов прим. авт.).

Когда из окопчика, вернее, из воронки от бомбы, он стрелял по немцам, неподалёку разорвалась мина. Рана была такой - контузия, но голова серьезно не пострадала: каска спасла.

Медсестра (однокурсница) оказала ему первую помощь. А через полтора часа она была убита… А Пушкарёва – отправили в госпиталь. Пока ехали в поезде, на эшелон напал самолёт противника, прострочил этот состав с ранеными. Лев Никитич не был ранен, хотя человек, который лежал над ним на верхних нарах, погиб, через крышу вагона.

После излечения Лев Никитич провёл несколько месяцев в запасном полку, в городе Королёве. У него были водительские права, а в то время шоферов задерживали и не отправляли в армию - ожидали весеннего наступления.

Но вместо весеннего наступления прибыл срочный приказ: создать отдельные батальоны химзащиты, потому что разведка донесла о том, что немцы привезли отравляющие вещества, и нужно было срочно подготовиться к отпору. И его, как шофёра, в такой батальон направили, на химическую дегазационную машину.

Почти год они простояли «в готовности» под Москвой, в Баковке. Потом их отправили под Смоленск, где уже началось их участие в боевых действиях. И Пушкарёв прошёл в составе 2-го Белорусского фронта до Штеттина, на берегу Балтийского моря.

За это время он был ещё два раза ранен, но легко, без повреждения костей, поэтому из части не уходил, а лечился в медсанбате.

Сначала его поставили на машину автохимлаборатории, водителем. Потом, так как всё-таки Пушкарёв был с образованием человек, а таких людей не хватало, его сделали химлаборантом, хотя эта должность была офицерской.

В какого рода операциях они участвовали? Пушкарёв освоил химическое лабораторное дело - дегазацию, распознание отравляющих веществ, первая помощь при отравлении, и тому подобное. Они участвовали, как химики-дымовики, в мероприятиях по защите военных объектов: чаще всего, мостов. Участвовали в постановке дымовых завес при наступлении наших войск.

Приходилось и пострадать при службе. Дважды пришлось быть отравленным: один раз фосгеном, другой раз ипритом. Фосгеном Лев Никитич был отравлен по неопытности складских работников, которые предложили вымыть четыреххлористым углеродом цистерны, в которых находилось раньше отравляющее вещество. А при этом, оказывается, выделяется фосген. Но отравление было несущественным: неделя в госпитале в Барвихе, и всё нормально.

Ипритом же Пушкарёв по неосторожности был заражён, кожно-нарывного действия. Случилось так, что упал он при переходе и раздавил ампулу с ипритом в кармане. С ней он шёл для того, чтобы проводить занятия с бойцами и демонстрировать. И вместо того, чтобы им демонстрировать - сам отравился. Вот такие курьёзные случаи бывали.

Самым трудным Пушкарёв считает такой момент: в 1942-м году, когда они ещё были неопытными, прошли под Осташков, по направлению к Великим Лукам - то сильно прорвались вперёд и оказались отрезанными от своих войск.

И почти 10 дней находились в окружении. Связь была только по радио, подвоза продуктов не было. Зима... Голод был. Откапывали лошадей для еды. Стреляли ворон, ели. Вот тут было по-настоящему трудно!

Когда дошли, встретились со своими, освободились из этого заключения - то, конечно же, почувствовали сразу большое облегчение.

Одно время пришлось ему поработать ещё и переводчиком. Пушкарёв продолжал изучать немецкий язык и на фронте, везде носил с собой словарь. Однажды нашёл немецкую книжку, которая брошена была, какой-то детектив немецкий.

Сидел читал её, чем обратил на себя внимание офицера. И был зачислен в переводческую группу при дивизии. Нужно было переводить документы, от немцев оставшиеся. Работа была тяжёлой, срочной, спешной.

Причем немецкие солдатские книжки заполнялись от руки, очень многие готическим шрифтом, а это особая вещь совершенно, не латинский шрифт. Но освоил это дело, а после окончания работы - вернулся обратно в свою часть.

Когда зашли в Восточную Пруссию – все очень удивлялись, какой там превосходный образ жизни. Бойцы часто спрашивали у Пушкарёва, как человека образованного и комсорга:

⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars

Интересный случай был связан у Льва Никитича с тем, что он коллекционировал в записной книжке образцы солдатского фольклора: частушки, стишки, прибаутки и… анекдоты.

За один из них Пушкарёва вызывали на беседу к особисту. Анекдот был записан так: «Сталин, Гитлер, Черчилль». Смысл был в том, что, когда заиграл гимн СССР «Вставай, проклятьем заклеймённый!..» и под него встал Сталин. И его иностранные коллеги удивились: «Так он что же, проклятьем заклеймённый, да?»

Вот такой анекдот. Но особист был человеком адекватным, поэтому просто сказал: «Я это дело закрою, и ходу ему не дам. Я вижу, что Вы фольклорист, но мой вам совет: анекдоты лучше не записывайте».

Это Владимир «Две Войны». У меня есть Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение! Порадуйте меня лайком