Краснодарский чай. Долгий путь к признанию.
А вы знаете, что Краснодарский край – самый северный регион на Земле, где выращивается чай? Конечно же, чай в этом регионе сам по себе никогда не рос, иначе нашим чаеторговцам не пришлось бы возить его караванами и кораблями (о чём речь шла в предыдущих двух постах) из Китая, Индии и Цейлона. Вся история нашей чаеторговли шла к тому, что нужно чай научиться выращивать на нашей территории. И попытки такие предпринимались. Первые попытки вырастить чай на территории Российской империи предпринимались с конца XIX века. Но периодические заморозки в зимнее время, случавшиеся раз в несколько лет, губили заложенные российскими энтузиастами плантации.
Успеха в этом деле удалось добиться Константину Семёновичу Попову. Семейство Поповых с 1842 года занималось чаеторговлей. Товарищество «Братья К. и С. Поповы» к концу 19 века наряду с фирмами Губкина, Высоцкого входило в пятёрку крупнейших чаеторговых предприятий страны. Константин Семёнович являлся наследником своего дяди и отца, был продолжателем их дела. Именно он обладал той долей терпения (и денег), которая требовалась для выращивания чая на территории Российской Империи. К. С. Попов за свой счёт снарядил научную экспедицию профессора Тихомирова в чайные страны, сам несколько раз ездил в Китай на плантации фирмы «Братья К. и С. Поповы», изучая свойства сортов чая, исследовал районы нашей страны, которые могли бы подойти для выращивания столь деликатного растения. В результате в 1893 году в местечке Чаква, что рядом с Батуми (территория современной Грузии) Поповым было высажено 15 тысяч чайных кустов. Ухаживали за ними привезённые из Китая чаеводы, главным из которых был Лау Джон Джау (Лю Цзюнь Чжо). Уже через несколько лет императору Николаю II был преподнесён чай, выращенный в Чакве.
“Во сколько обошёлся вам фунт чая?” — спросил Николай Константина Семеновича, — “В двести тысяч, Ваше Величество”, — ответил тот.
В 1900 году на Всемирной выставке в Париже русский чай фирмы «Братья К. и С. Поповы» получает Гран-при. Всё складывается успешно. Поповы становятся поставщиками чая в том числе в Румынии, Греции, Бельгии, а также шаха Персидского.
15 января 1917 года Константин Попов направил известному русскому химику Ивану Алексеевичу Каблукову «Докладную записку с изложением программы правильной постановки чайного дела в России». Она сохранилась в Архиве РАН. В этом документе выдвигался смелый проект увеличения количества посадок чая в Закавказье. Таким образом, предполагалось сделать Россию страной-экспортёром чая мирового масштаба. В записке Попов отстаивал перед Каблуковым преимущество российского Закавказья, не жалея самых ярких красок:
«По своим естественным условиям Закавказье и, в частности, Черноморское его побережье совпадает с главнейшими центрами чайной культуры, в особенности с Китаем; близость к морю и высота над уровнем последнего и расположение и направление предпочвенных вод и глубиналежащего под ними слоя, химический состав почвы, условия температуры, количество атмосферных осадков, направление господствующих ветров и пр. — все это как нельзя ближе подходит к созданию чайных культур, а недавно производившиеся анализы русских чаев показывают, что русские чаи по качеству нисколько не уступают лучшим сортам Китайских чаев, — все это еще раз говорит за то, что чайная культура в Закавказье может иметь блестящие успехи».
Также в архиве удалось разыскать черновик ответа химика промышленнику от 5 января 1917 года. В нём учёный сердечно поблагодарил промышленника за подарок, одобрил его инициативу по разведению чая в Закавказье и приписал: «Дай Бог побольше таких начинаний – они помогут освободиться нам от вражеского засилья». Смелый план, которому, увы, не суждено было исполниться. Ни К. С. Попов, ни учёный Каблуков не могли себе представить, как сложится положение дел после событий бурного 1917 года.
В 1918-1919 гг. Товарищество Поповых пыталось продолжать свою деятельность уже в составе единого органа управления «Центрочай». В состав «Центрочая» вошло и другое «предприятие», которое тоже, хоть и косвенно, было связано с К. С. Поповым.
Но давайте вернёмся к плантации Попова в Чакве, что была возделана в 1893 году. На службу на этой плантации поступает некий Иуда Кошман, еврей из Малороссии. Его биография изобилует пробелами. Есть сведения, что он был сиротой, воспитывался в приюте, собственного имущества и земли не имел, а потому после приюта отправился на заработки в Турцию, где, скорее всего, занимался чаеводством. Потом вернулся в Малороссию и обзавёлся семьей (взял жену уже с детьми, своих ему Бог не дал). Затем вместе с семьёй переехал в Грузию, когда российское правительство активно способствовало переселению безземельных крестьян на освоение кавказских земель. Трудился в Чакве, на чайных плантациях Попова.
Из воспоминаний родственников И. А. Кошмана:
«…В то время в Чакве закладывались первые в Грузии плантации чая, семена которого были привезены из Китая. Ухаживать за вечнозелеными кустами чая первым вызвался Кошман. Физически крепкий, трудолюбивый, он работал на чайных плантациях не покладая рук. Десятник Никитович уважал за это Кошмана и однажды даже пригласил его к себе домой на чашку чая. С тех пор между Никитовичем и Кошманом завязались дружеские отношения.
На одной из встреч зашел разговор о чае. Десятник прочитал Кошману высказывания учёных о промышленном чаеводстве в России. Даже самые смелые из них утверждали, будто дальше Чаквы чайный куст расти не сможет.
— Не согласен, — ответил на это Кошман. — За три года работы на плантации сердцем чую — будет расти чай и в Сочи, и в Туапсе, а может, и в Анапе!»
Вот с этого разговора и засел азарт в душе Иуды – вырастить чай в Краснодарском крае!
Уволившись с чайной плантации Попова, в 1900 году Кошман переехал жить в район Сочи, в село Солох-Аул. Тогда это было уединенное место посреди гор, заросшее бурьяном и кустарником. Иуда Антонович, которому было на тот момент примерно 62 года (точная дата рождения не известна), с семьёй целый год обустраивали хозяйство: расчистили участок, построили дом и занялись посадками. Только посадки у них были не как у всех, помидоры-огурцы, Кошманы высаживали чай (да, получается, увёз с собой несколько семян с плантаций Попова).
Через 3 года, в 1904 году, Иуда Антонович собрал первые флеши – молодые побеги с верхней почкой и двумя-тремя молодыми листочками. Кошман был сведущим человеком в чайном деле, то ли сам где-то образование получил, то ли научился на чайных плантациях, но факт в том, что он точно знал, какие условия нужны для высушивания, развески и упаковки чая. У себя в Солох-Ауле он оборудовал «чайную фабрику».
Из воспоминаний его невестки Татьяны Кошман:
«Наш домик имел три комнаты. Самая дальняя была приспособлена под чайную „фабрику“. Отец следил, чтобы никто из курящих в неё не заходил. Здесь требовалась абсолютная чистота. У нас имелась баня. Пока не вымоешься в ней, на „фабрику“ не зайдёшь. Вполне готовый сухой чай хранился в большом сундуке. Если имелись специальные железные банки — чай, предварительно обёрнутый бумагой, рассыпали по ним и плотно закрывали. Если удавалось достать упаковочный материал, мы расфасовывали чай в пачки и перевязывали их шпагатом, сделанным из специально выращенной нами для этого японской крапивы».
По воспоминаниям родственников, Иуда Антонович просто горел мечтой вырастить самый северный чай в мире! И вырастить его не просто для себя и своей семьи, а так, чтобы его пила вся страна. Он считал, что раз у нас такая большая страна, с таким разнообразным климатом, то в ней обязательно найдётся место и для капризных растений, нужно только терпение и должный уход. И у него всё получилось. За такое земледелие местные стали считать Иуду Антоновича чудаком. Ведь в горах был довольно суровый холодный климат, совсем непригодный для чаеводства. А в 1904 году, когда жена Кошмана Матрёна Ивановна угостила соседей первым урожаем очень вкусного чая, их мнение изменилось.
К сожалению, признание давалось нелегко. Когда Иуда Антонович отвёз свой чай на ближайший сочинский базар, местные торговцы грузинским, индийским, цейлонским и китайским чаями, не терпя конкуренции, сначала его просто высмеяли, потом крепко побили, а затем и вовсе сдали в полицейский участок, за освобождение из которого жене, Матрене Ивановне, пришлось заплатить кругленькую сумму денег
Официальное признание тоже давалось нелегко. В 1910 году Иуда Антонович отправил образцы чая на Сочинскую сельскохозяйственную выставку – образцы получили хорошую оценку, но успех в выращивании чая назвали случайным, самого Кошмана стали называть обманщиком и ему официально запретили расширять посадки чая, вносить в почву удобрения, подрезать побеги, обрабатывать чайный лист и продавать чай на рынке. Кошман, естественно, запрет нарушил. В 1913 году он отправил свой чай на выставку «Русская Ривьера» и выиграл там медаль и 200 рублей премии. Вместе с этим пришло и признание, больше Кошмана не трогали, ему поверили, и он стал спокойно и дальше выращивать чай. Но не в промышленных масштабах. По-настоящему заслуги Кошмана получили признание только после революции 1917 года. Вот уж удивительно, когда другие чайные товарищества, фабрики национализировали, их хозяев фактически вынуждали эмигрировать, Кошмана всё это не коснулось. Наверное, потому что «фабрика» его была не признанной, товариществ он не создал.
В 1923 году на первой Кустарно-промышленной Выставке СССР И. А. Кошманполучил золотую медаль «За самый северный чай в мире». В протоколе заседания Сочинского райисполкома того времени «заслуженный чаевод Кошман» был отмечен за высокие трудовые заслуги благодарностью и предлагалось поощрить промышленное разведение русского чая. Т.е. было официально подтверждено, что чай можно выращивать в этом районе. И после этого началось массовое развитие чайной промышленности в регионе, а на новые плантации привозили семена именно с плантации Кошмана. В конце 1920-х годов в Дагомысе и Адлере появились первые фабрики по производству чая. Кошману предлагали перебраться в Сочи и консультировать местных специалистов из «Центрочая», но Иуда Антонович переезжать отказался и продолжил заниматься любимым чаеводством в Солох-Ауле, а консультации давал.
Мечта Иуды Антоновича осуществилась – на территории России стали выращивать в промышленных масштабах свой чай. Он со спокойной душой ушёл в мир иной в 1935 году. Похоронили его в Солох-Ауле, у первых чайных кустов, которые чаевод сам высадил.
В настоящее время в Солох-Ауле в доме чаевода открыт Музей Чая Кошмана. Здесь вас угостят четырьмя видами чая, которые произрастают на краснодарских плантациях. А если вы поедете в Мацесту, то там сможете попасть на экскурсию по чайной плантации, полюбоваться, как растёт это капризное растение, которое так долго искало себе землю в России, но которое у нас так любят.
По среднему потреблению чая в год Россия входит в пятерку «чайных» стран мира.По валовому потреблению мы уступаем только Китаю, Индии и Турции, превосходя, например, Великобританию, в которой настоящий культ чая. Сейчас у нас выпускают чай под торговой маркой Краснодарский чай — под этой маркой могут продаваться все чаи, произведенные в Краснодарском крае. В нашей стране производится 342 тонны чая в год и по этому показателю, Россия уступает не только лидерам рынка, но и своим ближайшим соседям: Грузии (2400 тонн) и Азербайджану (932 тонны). Несмотря на относительно незначительные объёмы производства, Краснодарский чай является самым северным в мире и отличается достаточно высоким качеством.
P. S. Когда я поеду в Сочи, вряд ли я стану валяться на пляже, скорее всего побываю на наших чайных плантациях и загляну в Дом Кошмана. А вы любите чай?
